Юджин сидел за грубой барной стойкой в третьесортной таверне с веселым названием «Три пескаря». В кружке плескался дешевый эль, а в голове роились невеселые мысли. С грустным видом парень рассматривал свои ботинки. Правый определенно просил каши, и только простые бытовые заклинания помогали поддерживать иллюзию целой обуви, от холода это, правда, не спасало. Денег на новые не было, и взять их особо было неоткуда.
Хотя тут Юджин лукавил. Можно было плюнуть на гордость и пойти на поклон к отцу. Старик был бы рад возвращению блудного сына, и щедро отсыпал бы деньжат и на новые ботинки и на новый зимний плащ и на лошадь. Но еще две весны назад Юджин ушел из отцовского замка, громко хлопнув фамильной дубовой дверью. Парень решил всем доказать, что младший ненаследний сын графа не лыком шит и сможет заработать себе на хлеб с маслом. После таких фортелей идти на поклон было ниже его достоинства.
Часы пробили полдень, и в дверь таверны громко постучали. «Кого принесло в такую рань,» - удивленно подумал Юджин, выходя навстречу нежданным посетителям. Хозяин, бывший моряк, одноногий и одноглазый Фрэнк ушел договориться с проходящими торговцами о редких в этих краях специях, и попросил Юджина присмотреть за баром.
Хотя таверна и работала круглые сутки, редко кто забредал в нее раньше, чем первые звезды появлялись на небосклоне. Днем одноногий Фрэнк, хозяин таверны, не наливал местным завсегдатаям крепкое спиртное, а торговцы строили маршруты так, что б день быть в пути, а с темнотой останавливаться на ночлег в тепле и с минимальными удобствами. И таверна, стоящая на перекрестке трех дорог предлагала сытный ужин и комнату на ночь за скромную плату.
Проходя возле старинного покрытого патиной зеркала, Юджин мельком бросил взгляд на свое отражение. Симпатичное, слегка потрепанное жизнью, но все еще молодое лицо. Никто не давал Юджину его 30 лет. Маленький шрам над бровью его не портил, а скорее придавал шарм, волосы, про которые говорят соль с перцем. Ранняя седина была отличительной чертой его рода. Поношенная, но добротная одежда и массивное серебряное кольцо на среднем пальце выдавало некогда богатого господина.
Скрип несмазанных петель резанул музыкальный слух Юджина. «Надо бы сказать Фрэнку, что б смазал» - отметил себе парень, открывая тяжелую дверь.
На пороге стоял гном с грязным холщовым мешком в руках. Судя по тому, что мешок дергался и издавал противные скрипящие звуки, там был кто-то живой.
«Эй, официант, жаркое и кружку эля, да поживее, я спешу. » - гаркнул гном с порога и устроился за первым же столом, лицом к выходу, небрежно сгрузив мешок под столом и пнув его ногой. Мешок жалобно заскулил.
Передавая заказ на кухню, Юджин услышал звучный бас Фрэнка, разговаривающего с посетителем, и вернулся на свое место готовиться к вечернему выступлению.
Хозяин таверны не мог нарадоваться, что полгода назад разглядел в худом и грязном после нескольких месяцев дороги бродячем менестреле настоящий бриллиант, и предложил ему кров и стол. Голос у менестреля, не смотря на хрупкий, почти мальчишеский вид был глубоким и чистым, а песни по заказу посетителей мог петь любые – и печальные баллады о несчастной любви и заводные плясовые.
Через неделю новость о необычном музыканте облетела ближайшие селения, и таверна ни один вечер не пустовала. Не только девицы легкого поведения, что выискивали себе в таверне богатого покровителя на ночь, но и мужественные рыцари заходили послушать баллады про героические подвиги своих собратьев в дальних странах. А слушая, не отказывались от лишней рюмочки фирменной наливки, и, роняя скупую мужскую слезу в стакан, вспоминали о былых подвигах.
«Эй, пацан, передашь мешок хозяину, я ему должен - крикнул гном, закрывая за собой дверь,– только спиртное этой твари не давайте». Оторвавшись от гитары, Юджин заметил, что гном вставал из-за стола в одиночестве. Парень не заметил, как хозяин таверны вновь исчез.
Фрэнк усмехнулся, узнав о проделке гнома, и велел принести с заднего двора небольшую клетку. Хозяин таверны осторожно развернули мешок, и достал птенца шотландского вислоухого дракона. Дракончик был молодой, всего неделю от роду и его чешуя отливала нежным розоватым блеском, ушки как локаторы поворачивались во все стороны. Из-за одного прищуренного глаза дракончик напоминал хитрого котенка. Быстренько захлопнув за живностью дверь клетки, хозяин поставил свое приобретение на барной стойке.
Остаток дня прошел в обычных хлопотах и ожидании вечернего наплыва посетителей. Девушка-официантка протирали стаканы, Юджин наигрывал на своей гитаре и что-то напевал под нос в ожидании остальных музыкантов.
Первым у барной стойки появился старик Грин. Впрочем, как и каждый вечер на протяжении всех лет, что таверна стояла на перекрестке. Рыцарь в сияющих доспехах, превратившийся в дряхлеющего старика, что скрашивал свои одинокие вечера парой стаканов самогона в заведении одноногого Фрэнка. Следом за Грином в таверну ввалилась веселая компания из пары рыцарей и сопровождавших их девиц, и заняла один из столиков у стены. Вино за этим столом лилось рекой, а официантка сбила ноги, поднося свежие блюда.
Гости в таверне потихоньку собирались, музыканты отрабатывали свою обычную программу с заунывными балладами. Девицы подмигивали усталым за день перехода купцам, рыцари вспоминали былые походы. У барной стойки крутились те, кто хотел быстренько выпить. Экзотическая живность спокойно дремала в своей клетке. Обычный вечер.
Завсегдатай, старый рыцарь Грин допивал свою последнюю рюмку и уже был готов в пятисотый раз рассказать про победу в Исканских горах могучего дракона, как заметил на барной стойке клетку с сегодняшним приобретением. То ли от удивления, то ли от многолетнего злоупотребления спиртным рука дрогнула, и остатки трольего самогона пролились на голову дракончика. Хозяин дернулся смыть водой адское зелье с умильной мордахи, но в кувшине было всего пара глотков, а дракончик резво слизал остатки со своего чешуйчатого носа.
«Может пронесет, он же всего пару капель слизал » - только успел подумать одноногий Фрэнк, как дракончик встрепенулся и плюнул огнем в дверцы клетки. «Не пронесет» - и Фрэнк начал прятать под стойку бутылки с марочным спиртным, наблюдая, как стекает серебристой лентой по стенкам клетки то, что еще минуту назад было крепким гномьим замком. Дракончик выбрался из заточения, расправил крылья и неспешно взлетел.
- Ой, какой хорошенький, поймай его для меня, мой рыцарь – жеманно прощебетала одна из девиц.
- Как скажешь, ик, моя королева, - сказал рыцарь, еле ворочая языком. Едва стоя на ногах, вытащил меч и шатаясь начал атаковать дракончика, толкая посетителей и сбивая посуду с накрытых столов.
На бреющем полете дракончик зашел справа и прицельно плюнул огнем в рыцаря. Но не попал. Дракон был молодой, и всем премудростям ведения огня на поражение мать его обучить не успела. Посетители отшатнулись, рыцарь, внезапно протрезвел и спрятал голову под юбку визжащей дамы, а посреди стола начал разгораться костер.
Огонь, подпитываясь крепким самогоном, разгорался все сильнее и подбирался к обшарпанному гобелену с некогда яркими райскими цветами.
А дракончик заходил на новый круг, попутно плюя огнем. Огненные цветы распускались на столах, стенах и даже платьях некоторых дам.
Юджин сразу не понял, что произошло. На первый взгляд суета в зале напоминала обычную рыцарскую потасовку, что регулярно случались в таверне. Лишь когда огонь начал подниматься по стене, парень понял, что дело дрянь.
Несясь на приличной скорости мимо охваченного пламенем стола, Юджин прошептал заклинание, взмахнул рукой в нужную сторону и пламя начало постепенно стихать. «Хорошо, что послушался бабушку и разучил пару заклинаний укрощения стихий», - на задворках сознания мелькнула мысль. А вторая рука тянулась к хвосту дракончика, занявшего стратегически важную позицию на лампе в центре зала.
Дракончик заметил руку, показал Юджину розовый раздвоенный язык и приготовился плюнуть огнем снова. В этот раз целью была лысина местного деревенского старосты. Уж очень соблазнительно она сияла в отблесках пламени.
«Кис – кис – кис» - неожиданно для себя позвал Юджин, дракон скосил на него мутный глаз и прислушался. «Эй ты, птичка, иди сюда, хватит хулиганить», - дракончик прислушивался к мелодичному баритону. «Маленький, не бойся, я тебя в обиду не дам…» - продолжал уговаривать птенца Юджин, осторожно ставя стул на стол и подбираясь к лампе. Дракон начал раскачиваться на лампе и прислушиваться. «Спи мой дракончик усни, в небе погасли огни» - начал напевать Юджин старинную детскую колыбельную. Не веря своему счастью, менестрель заметил, что глазки у дракона начали закатываться «Мышки уснули в пруду, ла-ла-ла» - Дракончик сложил крылья, «Рыбки затихли в саду» - хвост обмяк и, лишившись опоры, дракончик свалился в руки Юджина.
Осторожно неся птенца на руках, музыкант видел, что остатки огня потушили, а Фрэнк провожает последних посетителей по комнатам.
«Ну что, приручил поганца? Теперь он твой… - буркнул сквозь зубы Фрэнк, - Что делать с тварью будешь?»
«Дрессировать, наверное - пожал плечами Юджин, бережно заворачивая дракончика в свой старый плащ и укладывая на один целых из стульев, - только Сатурну больше не наливать…»
